Old money: быть, а не казаться

«Браслеты Cartier — это свидетельство безвкусицы» — рассуждает коуч по luxury-этикету, выпускница знаменитого института Вилла Пьерфе в Швейцарии, где обучается манерам и социальным навыкам «голубая кровь» Европы. Час моей собеседницы стоит 3 тысячи долларов, свободных у нее на ближайший месяц нет: она разрывается между клиентами в Лондоне, Гонконге и Нью-Йорке. Она помогает дамам выглядеть и вести себя как old money и избежать всех штампов wannabes.

«Я не говорю о высоком ювелирном искусстве Cartier, исключительно об их масс-маркет коллекциях вроде Love, Juste Un Clou, Clash. Вы их вряд ли увидите на запястьях богатых лондонских аристократок», — предвосхищает мой вопрос эксперт по роскоши. Соглашусь, они скорее в фаворе у московско-дубайских девушек и представителей ныне стыдных new money. Она перечислила несколько вещей, которые с головой выдают людей, желающих казаться, а не быть. Броши и серьги Chanel, ремни Gucci, сумки Louis Vuitton выглядят как отчаянная попытка заявиться на социальный вес — их лучше оставить для вишлистов среднего класса. Спортивные коллаборации вроде Nike и Tiffany, Dior и Birkenstock туда же. Сумки и все вещи с логотипами давно богатые не носят: «Деньги говорят, богатство шепчет». Дном безвкусицы коуч назвала брендовые интерьерные предметы — подушки, пледы, одеяла Versace, Prada, Hermes. Ее рецепт богатой жизни прост: всех спасет тихая роскошь — и тех, кто давно ею является, и тех, кто к ней стремится.

Я искренне радуюсь, что становится модным иметь коуча по этикету, который дает такие правильные, на мой взгляд, советы. Мир переживает наследие китайской культурной революции, несмотря на то, что каждый претендует на индивидуальность, выглядят все одинаково. В Москве, в Дубае, в Сен-Тропе, и даже в Лондоне. Если раньше дорогие вещи в эпоху, когда их шили штучно, были свидетельством определенного социального слоя, то сейчас нужно фильтровать на что тратить деньги — иначе есть риск при больших инвестициях выглядеть лоховато. Я не дипломированный специалист по роскоши. Но список вещей, которые выдают wannabes, пополню. Большую часть жизни я провела в Москве, 5 лет назад осела в Лос-Анджелесе. Люблю оба города, они совсем разные. В московские времена я грешила браслетами Cartier, и вишлисты у меня были, как у всех гуляющих на Патриках. Москва определяет, кто ты и что должно быть в твоем гардеробе — отсюда ежесезонно на улицах города клоны девушек, одетых в одни и те же брендовые шмотки. В Лос-Анджелесе все наоборот: ты решаешь, кто ты и в чем ты, поэтому здесь правит и тихая роскошь, и абсолютно невообразимая марсианская одежда. Носить узнаваемые вещи с логотипами — моветон. Лос-Анджелес сильно трансформировал мой вкус. Когда я приезжаю в Москву, то мама отказывается со мной ужинать, если на мне надеты футуристичные вещи моих любимых японских дизайнеров. «Это не наш культурный код, оставь это для ЛА», — умоляет она.

У меня же в Москве кровь из глаз от обуви Loro Piana, которой место в домах престарелых, а не на ногах у молодых девчонок (да простят меня подружки). И вообще от засилья Loro Piana и Brunello Cucinelli в женских гардеробах Москвы. Вроде бы пенсионный возраст повысили, но все продолжают усердно с 20 лет готовиться к старости. Мое веко подрагивает и при виде сандалий Hermes в их разных вариациях, которые не красят стопу и вообще непонятно, о чем эта обувь. Учитывая, какое огромное количество подделок брендовых вещей циркулирует в мире, то надевая их на себя, всегда есть шанс показать не состояние богатства, а лишь претензию на него. И все-таки тщательно нужно следить за контентом в соцсетях, особенно спутницам состоятельных и известных мужчин — жуткая пошлость выкладывать распаковку подарков и покупок и публиковать бесконечные селфи из примерочных… Это мещанство, которое не смогут нивелировать последующие сториз с умными книжками.

Автор: Юния Пугачева